Долина грез - Страница 34

Фини уныло кивнул, подтянул трусы и пошлепал босыми ногами назад, в спальню. Норман посмотрел на Милдред, и она отпрянула, увидев его холодный, презрительный взгляд.

— Я выследил тебя, Милли, и специально объявился этим утром, — Норман был так напряжен, что его голос стал неузнаваем, — потому что надеялся, что ты сможешь как-то объяснить свой обман. Теперь я знаю причину, и одному лишь Богу известно, как я жалею о том, что пришел. — Норман протянул руку, словно был не в состоянии сдержаться, и прикоснулся к ее шелковистой пряди, упавшей на пышную округлость груди. — Боже, какая мерзость, — хрипло прошептал он. — Такая красота и у такой дряни. Низкая душонка…

Милдред не успела забрать у него свою ручку, поэтому он брезгливо заткнул ее в нагрудный карман ее халата, а потом вдруг совершенно неожиданно — настолько неожиданно, что у нее даже не было времени сообразить, что происходит, — схватил ее за плечи сильными пальцами. В тот момент Милдред подумала, что след от них сохранится на ее теле много часов… а может быть, и навсегда.

Его улыбка была ледяной, а губы презрительно поджимались.

— Что ты мне скажешь на прощание, Милли?

С едва слышным стоном Милдред попыталась освободиться от его рук, но он лишь еще сильнее прижал ее к себе. Она прерывисто вздохнула, когда ее грудь прикоснулась к его мощному торсу. Резким движением Норман положил одну руку ей на бедро. В тот же момент он обхватил другой рукой ее голову, заставляя смотреть себе в глаза. В них были печаль и безнадежность, и Милдред поняла, что Норман забыл о том, что они не одни. Забыл… или его это просто не волновало.

Его поцелуй был страстным и невероятно чувственным, сладким, но в то же время ядовитым. Милдред не помнила, чтобы Норман раньше так ее целовал. Поцелуй длился всего лишь секунд пятнадцать, не больше, но к тому времени, когда Норман отпустил ее, Милдред почувствовала, что умирает. Умирает от душевной боли, сопровождавшей последние годы ее жизни, а сейчас ставшей совсем нестерпимой.

— Запомни это. — Он нежно смахнул слезинку с ее лица. — Запомни это, моя милая Милли Догэрти, когда ляжешь в постель с кем-нибудь другим. Помни, как это было у нас.

Он снова вытащил ручку из кармана ее халата и, уходя, бросил на кухонный стол. Она покатилась медленно, очень медленно, бесконечно медленно, пока, докатившись до края, не упала с резким стуком на пол. Как раз в тот момент, когда Норман тихо закрыл за собой входную дверь. Печальный финал…

Уже одетый, слышавший все Даглас Фини не произнес ни слова. Он только выругался, подойдя к входной двери. Теперь он смотрел на нее с торжествующим выражением, а Милдред стояла посреди кухни, и слезы медленно катились по ее щекам.

— Я бы сказал, — резко произнес Фини, — что мы с тобой в расчете. Теперь Норман Ллойд для тебя в прошлом. Даже если ты приползешь к нему на коленях, он выгонит тебя вон. Ты для него просто дрянь.

Милдред ничего не ответила. Даже не шелохнулась. И стояла так еще долго после того, как Даглас Фини ушел.

Она вышла из кухни и, шаркая ногами, словно больная старуха, побрела в свою комнату. Здесь побывал Даглас Фини. Недопитая им чашка кофе стояла на столике рядом с кроватью. Должно быть, он сидел на постели, снимая ботинки и носки. На одеяле осталась вмятина от его зада.

Милдред поплелась к окну и раздвинула шторы. Дождь прекратился. Черная машина исчезла. Норман тоже, видимо, умчался. Милдред знала, что он никогда больше не приедет к ней. Никогда не скажет ей ни единого слова.

Она должна была почувствовать облегчение, ведь теперь ей не нужно беспокоиться, что Норман может узнать о существовании Бенни и отобрать его у нее. Но вместо этого Милдред чувствовала только мучительную пустоту в душе. Она понимала, что по-прежнему любит Нормана.

И будет любить всегда.

Глава 10

Магазин Тамсины находился в крошечном шотландском городишке. Он занимал первый этаж двухэтажного каменного дома. На втором этаже, прямо над магазином, жила сама Тамми со своим котом Мартином, которого завела, чтобы не было так одиноко. А прямо через дорогу был детский сад, куда Милдред сразу же записала Бенни.

— Бенни привык к кочевой жизни и смене обстановки, — однажды утром заметила Тамсина. Они стояли вместе за прилавком. — Но… — Выражение лица сестры сменилось на обеспокоенное при взгляде на бледную и несчастную Милдред. — Но о тебе этого сказать нельзя.

Милдред попыталась улыбнуться.

— Со мной все в порядке, правда. Просто… я все время ловлю себя на мысли, что, когда Бенни немного подрастет, он обязательно спросит меня, где его отец и почему он не бывает у нас.

— Не думаю, что у Нормана есть хоть какие-то права на сына, — хмуро отозвалась Тамсина. — И когда Бенни вырастет, ты расскажешь ему всю правду о том, почему держишься подальше от его отца. Думаю, мальчик будет на твоей стороне.

— Я сделаю все, чтобы они никогда не встретились, однако не хочу настраивать Бенни против Нормана, — прошептала едва слышно Милдред.

Тамсина согласно кивнула.

— Это может показаться смешным, но… — она присела на стул у кассы, — мне нравился Норман. Я видела его всего один раз, но должна признать, что он просто очаровал меня. И он казался таким влюбленным в тебя. Я считала его честным и надежным, но это лишний раз доказывает, что никогда нельзя полагаться на внешние данные. — Она ухмыльнулась.

— Что ж, я получила хороший урок, — вздохнула Милдред.

Звон колокольчика на входной двери нарушил ход их беседы. Пришли две немолодые покупательницы, давние клиентки Тамсины. Пока она обсуждала с одной из женщин новую книгу, Милдред прошла к книжным полкам и стала вытирать с них пыль. Через пару минут она услышала голос сестры: